Меньше

Гулял сегодня в саду у Адмиралтейства. Пробиралось сквозь редеющую листву хмурящееся осеннее солнце. Пожухлые листья шумели под ногами и взмывали пестрым фонтанчиком от любого резкого движения. Хорошее, уютное воскресенье. Романтика. Последнее, о чем хотелось думать в этот день — это Юбилей Владимира Путина. Но участь редактора политики вынуждает сказать что-то осмысленное.

Я был в пятом классе, когда Путин пришел к власти. Помню и обращение Ельцина, и выборы 26 марта. Первое — потому что у нас не стали, как всегда, 31-го вырубать электричество, а вторые — потому что, катаясь на лыжах, подвернул ногу, и она мучала меня всю ночь, отчего пришлось смотреть подведение итогов всенародного волеизъявления аж до трех часов. Вторые выборы я почти не помню. Помню лишь только, что анекдот всюду ходил: «Все на выборы президента Путина». Мне он смешным не казался. Хотя и на Путина, и на выборы мне было тогда пофигу. Девятый класс — какая тут политика!

Через пару лет я прибился к стану яростных критиков Путина. Это было тогда трендом среди тех, кто пока еще не стал «креативным классом» и не заимел обидное звание «хипстеры». Все говорили о том, какой Путин плохой — а так как альтернативным мнением было родительское (а в 11 классе это последние люди, кого хочется слушаться), то я естественно и как-то незаметно примкнул к числу противников. Это было шесть лет назад. Еще шесть лет назад убили Анну Политковскую. Аккурат на день рождения тогда еще президента Путина. Вот тогда я запомнил эту дату — 7 октября.

Следующие шесть лет мне кажутся эдакой погоней. Все это время я уворачиваюсь от Путина. Стараюсь не смеяться над его шутками, не думать об амфорах и стерхах, не следить за передвижениями желтой машинки — короче, пытаюсь как-то прожить без Путина в стране, которая порой слишком хочет прожить вместе с Путиным. Но он меня всегда настигает. Портретом в кабинете чиновника, передовицей в «Новой газете», демотиватором, статьей Андрея Колесникова, снова портретом и снова передовицей. Этот адский круг нескончаем, неизбежен, от него уже года три как веет нафталином Центрального Телерадиовещания СССР — при том что телевизор я регулярно перестал смотреть лет пять назад. Но он никуда не уходит.

Я никогда не назову Владимира Путина своим врагом и не стану его обвинять во всех смертных грехах. Я никогда не назову Владимира Путина своим кумиром и не стану прославлять его и уничтожать — неважно, словом или делом — его противников. Единственное, чего мне бы хотелось нам всем и имениннику пожелать — чтобы Путина в нашей жизни было меньше. Чтобы новостные сводки главных телеканалов освещали в первые минуты жизнь всей страны, а не одной стасорокамиллионной. Чтобы мы перестали, наконец, делить страну на путинолюбов и путиноненавистников. Чтобы мы перестали различать протестные и провластные митинги только по одному-единственному лозунгу, в котором перемежается только предлог — «за» или «против», и мне никогда не пришлось выбирать между «Россией за Путина» и «Россией без Путина» — это мерзкий и противный выбор, который, на самом деле, ничего ровным счетом не означает: многие из тех, кто не хочет Путина, на самом деле, в нем нуждаются: просто, зовут его по-другому. 

Но исполнение этого пожелания на юбилей сейчас, кажется, вновь зависит от самого Путина. И от этого почему-то становится особенно мерзко.