Последний раз, когда я чувствовал, что меня с головой окунают в замысловатые хитросплетения рассуждений и словесных оборотов, я пытался разобраться в формальных определениях грамматики, языка, алфавита применимых к вычислительным системам и системам искусственного интеллекта.
Со снаффом Пелевина похожая история. Обороты и выражения сомелье вызывают чувство легкого опьянения – порой понять с первого прочтения не удается, а если чуть-чуть отвлечься, то добраться до точки может и не получиться.
Хотя, может дело в разжижении мозгов. В любом случае, модные интеллектуальные пижоны отметят глубокую идею декаданса и нравственного упадка, яркие образы урков и людей, противопоставленные не сколько друг другу, сколько несправедливому миру. Отметят искусственный интеллект, созданный людьми и презирающий своих создателей. Кто-то менее вычурный отметит матерные песни и поговорки орков, иногда так резко и четко передающих картину миру, что хочется отвернуться. Кто-то отметит порно, кто-то конец света. Другие – религию и технологии.
Чем же примечателен «S.N.U.F.F»? Почему-то всплывают в памяти сочинения многолетней давности, которые все начинались одинаково: «В своем романе Виктор Пелевин повествует о…». Повествует о чем? Все, происходящее на страницах мешает хорошее и плохое, любовь и смерть в такую однородную массу, что разобраться, где начало, а где конец, невозможно. Постаппокалиптическое устройство мира по заветам Шопенгауэра и Ницше завораживает и отталкивает одновременно как саамы настоящий… снафф. Мир, в котором актеры – это убийцы, репортеры – военные, а писатели – прислуги, не отпускает ни на минуту. А когда оторвешься, покажется, что живешь в точно таком же месте, только оно еще находится на ранней стадии жизни, почти младенчестве.
Но пока люди не носят имена ИНН 74562 987938 1, как Грым, не управляют смертоносным беспилотником с дивана, как Карпов, не используют в качестве секс-игрушек высокотехнологичный искусственный интеллект в теле андройда, как у Каи. Пока еще.
Не будь «S.N.U.F.F.» написан сегодня Пелевиным, его бы написали завтра. Или через год. Или десяток. Может быть, даже я. Но для этого надо меньше смотреть в маниту – слишком тесное приобщение к Маниту полностью заполняет разум.
