Почему протест в РГТЭУ — никакая не забастовка

Студенческий протест шагает по стране. Осень ознаменовалась чередой ярких академических выступлений. В октябре прошли митинги тамбовских студентов. Учащиеся Тамбовского технического университета протестовали против политики объединения вузов. В Санкт-Петербурге студенты Академии имени Штиглица протестовали против увольнения любимых преподавателей и сокращения кафедр. Студенты Российского государственного торгово-экономического университета в начале декабря сожгли чучело министра образования Ливанова, протестуя против включения вуза в список «неэффективных». Потом — вышли с митингом. Когда это не помогло, на исходе месяца они объявили «забастовку».

Но возникает вопрос: можно ли считать форму протеста 400 студентов РГТЭУ забастовкой? Она предполагает остановку «производства» до того момента, когда руководство не согласится с требованиями бастующих. Студенты не остановили учебный процесс, не стали бойкотировать сессию. Акции проходят ночью, их поддерживает ректор, им не мешает охрана. Ночные «протестанты» превращаются утром в прилежных рядовых студентов с сессионными заботами на уме.

Действия студентов РГТЭУ можно назвать ночным сидением, манифестацией в университете или как-то еще, но точно не забастовкой. Данное слово фигурирует либо по незнанию, либо ради красного словца. Участники протеста держатся академических правил не только в своих требованиях, но и в логике поведения. Их можно понять: быть исключенным из вуза из-за несданных зачетов или экзаменов никто не хочет, против руководства вуза тоже никто не идет. При этом срыв занятий в «неэффективном» вузе может дать замечательный «козырь» тем, против кого и направлен гнев студентов. Ситуация, в общем, тонкая и немного абсурдная.

Ранее в новейшей российской истории студенческого протеста не возникало этого притягательного слова — «забастовка». Не знаю, чем конкретно вдохновлялись организаторы действа в РГТЭУ, когда объявляли свою акцию именно так, но появление слова «забастовка» в студенческом лексиконе может говорить о многом. Студенческий протест может выйти на новый уровень. О приемлемости тактики забастовки как формы протеста в стенах вузов спорят уже сто лет, но нельзя отрицать, что это мощное, наглядное для общества действие. Остановка и бойкот занятий, обструкции преподавателей, желавших читать свои лекции. Все это уже было до Октябрьской революции. С 1899 по 1902 г. всю Россию всколыхнули три всероссийские студенческие забастовки. Причины и результаты всегда были разные. Организационно студенты были более сильны, чем нынешние учащиеся российских вузов. На уровне общегородского петербургского пространства существовали организации, объединявшие делегатов бастовавших институтов и университета. В другие города посылались делегаты или письма с призывами поддержать уже забастовавших.

Нынешнее студенчество не ощущает себя единым целым, иногда даже на уровне одного вуза. Нет единства — есть лишь набор специальностей на разных факультетах. Сто лет назад все было иначе. Сила всероссийских забастовок была в готовности помочь товарищу по корпорации и решить наболевшую проблему радикальным способом. Сегодняшние протестующие студенты не готовы так же лихо и подчас жестко и агрессивно нарушать учебный процесс в своих вузах и захватывать в них власть. Настоящей забастовки в стенах российских вузов еще не произошло.