Заметки наблюдателя
Богемный город засыпает — просыпаются наблюдатели
5 утра, будильник, темень за окном, подъем, сборы: заряженный фотоаппарат и зарядка на всякий случай, направление наблюдателя, инструкции, карточка «Пресса», бланки жалоб, две бутылки воды и связка бананов, которыми можно накормить небольшое африканское племя.
Несмотря на ранний час и едва забрезживший рассвет, Москва не спит. Возле баров и клубов стоят полусонные люди, которые только-только собираются ехать домой.
Пришла на свой 74 участок Пресненского района в 7:05, познакомилась с напарником Антоном. Мы сразу почувствовали к себе отрицательное отношение членов комиссии, но скоро я поняла: это некая обида, что им не доверяют и хотят проконтролировать. К тому же такие молодые и везде-нос-сующие ребята, как мы. Особенно это чувствовалось со стороны председателя комиссии Светланы и еще одного члена комиссии — Леонида. Последний, когда я пришла, не разрешил мне пройти в комнату, где располагался «штаб» комиссии с документами, — верхнюю одежду пришлось повесить в гардеробной, а пакет с бананами и водой я долго носила в руках, пока мне кто-то не разрешил наконец оставить его в «штабе». Но далее все пошло нормально: уже через пару часов, коротая время около урн и избирательной комиссии, мы все разговорились и расслабились — больше никакого негатива не чувствовалось.
На лекциях для неопытных наблюдателей (кстати, очень хорошие лекции, ребята молодцы) нам рассказывали, что часто члены комиссии ограничивают наблюдателей в перемещении, сажая их на определенные места, а также запрещают фото- и видеосъемку. Я распечатала страницы Федерального закона о выборах, где было написано, что эти запреты не имеют силы, и ожидала, что хмурая комиссия начнет нам диктовать свои условия, но никаких ограничений нам не поставили, только попросили не мешать.
Пришла еще одна наблюдатель, довольно пожилая женщина. Оказалось, что она уже несколько раз была на выборах наблюдателем и каждый раз ее направляли с работы. В первой половине дня она поехала с выездной урной по домам избирателей. Еще двое наблюдателей были в составе избирательной комиссии, и у них было право решающего голоса.
Территория голосования расположилась в коридоре школы, и не ясно: почему не в актовом зале, как во многих школах делают? Оно и попросторнее, и поторжественнее. Кстати, подарки для тех, кто голосует впервые, и буфет, видимо, уходят в прошлое — у нас их не было.
Untitled Untitled
До начала выборов мы провели тестирование КОИБов (тестовые бланки сразу вытащили), проверили списки избирателей и заявления от тех, кто хотел проголосовать дома. Во время тестирования кто-то заметил, что на обозначении номера участка кто-то нарисовал цветочки.
Время пошло
Ровно в 8 запустили работу электронных урн. Я думала, что буду голосовать первая, но, как это ни удивительно, к началу выборов пришли несколько желающих проголосовать и даже образовалась небольшая очередь.
В половину десятого пришла дама с щенком на руках и прошла в один из кабинетов. Оказалось — директор школы. Она пришла по школьным делам и никакого участия в работе комиссии не принимала. Ее жизнерадостный вид и, конечно, собачка, сделали атмосферу еще более непринужденной.
Около десяти пришли журналисты moscentr.ru и засняли нас, наблюдателей, на iPad, задав несколько вопросов про ход выборов и нарушения. Поскольку ничего экстраординарного, кроме чрезвычайно низкой явки, не происходило, можно сказать, что они ушли несолоно хлебавши.
Далее случился небольшой скандал — пришла мама с сыном-инвалидом и начала возмущаться, что в школе нет пандуса и даже перил, а ее сыну трудно подниматься-спускаться по лестнице самому. От голосования на дому они отказались, потому что у них много дел и они не могут позволить себе весь день ждать выездной урны. Сын оказался юристом, специализирующимся по правам инвалидов, и сказал, что хотя избирательная комиссия тут ни при чем и не может переоборудовать школу для голосования, в любой школе должен быть пандус или подъемник. И в общем-то он прав.
Untitled
К двум часам, когда срок голосования перевалил за половину, явка была меньше 20%, а в конце дня — 32.7%. На следующий день Навальный писал в своем блоге, что, если бы явка была выше, у него было бы больше голосов. С этим я категорически не согласна: все, кто хотел проголосовать за Навального, так или иначе за него проголосовали (кроме тех немногих, кто в этот день был не в Москве). А вот с Собяниным несколько иная история — многие его сторонники не пошли на выборы: «А зачем? Все равно Собянин победит». И если бы они пришли, у Собянина было бы больше голосов, и, следовательно, процент голосов за Навального был бы еще ниже.
Карусель
Но вернемся к реальности. День проходил быстро, мы коротали время за разговорами, периодически указывая избирателям, где можно проголосовать и как правильно опускать бланк в КОИБ. Первая партия, поехавшая на дом, вернулась, а со второй поехал наблюдатель Антон. Часа в три я заметила какого-то странного человека в черном, размеренно разгуливавшего по участку и вокруг него. Выяснилось, что это учитель истории. Он не входил в состав комиссии, но так как директор школы тоже была в здании, я решила, что все в порядке, хотя вид этого учителя особого доверия не внушал.
Однако около 4-х часов я получила сообщение от координатора наблюдателей по Пресненскому району, что в 4 часа на наших участках ожидается нашествие «карусельщиков». Так и вышло: ровно в 16:00 появились они. Предводителем их был этот непонятный историк.
Карусельщиков сразу видно. Особенно в ЦАО. Особенно в Пресненском районе, где самая дорогая недвижимость в Москве и, соответственно, дорого выглядящие собственники квартир. Для тех, кто не в теме, поясню: «карусель» — это один из видов фальсификации на выборах, самый удобный и при этом оплачиваемый. Суть карусели состоит в том, что собирают определенное количество человек, загружают их в автобусы, выдают им по нескольку фальшивых открепительных удостоверений и возят по участкам. Главное удобство подобного способа фальсификации результатов выборов в том, что наблюдатели и комиссия не всегда распознают подлог, а если и распознают, то сделать ничего не могут — открепительный дает право голосовать на любом избирательном участке. Единственное, что может пресечь подобное нарушение — выследить автобус и спугнуть нарушителей.
После выполнения своей грязной работы, псевдоизбиратели получают по полторы тысячи рублей.
[ Дорогой Владимир Владимирович и все наше уважаемое правительство! Представляете, до какого состояния вы довели народ, если они готовы нарушать закон ради несчастных полутора тысяч рублей?.. ]
Определить карусельщика очень легко. Это люди, одетые в черную/серую неприметную одежду и одетые очень плохо. Более того, их одежда зачастую очень и очень грязная — так, голубые джинсы на «моих» карусельщиках были зелеными от грязи. Также немаловажный признак: все женщины без сумок. Вы когда-нибудь видели женщину без сумки? даже без самой малюсенькой и служащей скорее предметом «декора», чем собственно сумкой? Нет, женщины без сумок не ходят. Даже на выборы. Даже если их дом соседний от участка. Но карусельщики оставляют вещи в автобусе и поэтому все идут с паспортами в руках, что тоже выглядит странно.
Итак, запустили карусель. Увидев открепительные, я поняла, что сделать на самом участке ничего не получится, и накинув пальто, побежала на улицу. Дальше начался чистой воды боевик, экшн и прочая голливудщина. Увидев, что «черные люди» идут из одного места, я побежала в ту сторону, по пути названивая мобильной группе Пресненского района (по идее, это они должны выслеживать автобусы с карусельщиками, а наблюдателям нужно оставаться на участке). Дозвониться никак не получалось — видимо, много где происходили подобные нарушения. Когда я получила сообщение от координатора о том, что ожидаются автобусы с карусельщиками, а потом они действительно пришли, то была чрезвычайно удивлена. Но это очень хорошо просчитанное время. Примерно с 15:30 до 17:00 начинается «тихий час». Избиратели обедают, отдыхают — лучшее время для нарушителей! Также затишье наблюдается в 6–7 вечера, перед всплеском опаздывающих избирателей.
Поток карусельщиков прекратился, и куда идти дальше было неясно. Поэтому я вернулась к участку и стала ждать, пока не выйдет кто-то подозрительный. Это случилось довольно быстро — вышли мужчина и женщина весьма печального вида и пошли налево от участка (как раз оттуда все шли), но, заметив меня и мой увесистый фотоаппарат, громко сказали, что им нужно зайти в магазин, развернулись и пошли в обратную сторону. Я знала, что в той стороне есть только один магазин — очень дорогой посуды Villeroy Boch, и весело последовала за ними, «внаглую», не скрываясь. Эти двое поглазели на витрину, сняли деньги с банкомата в соседнем здании, купили сигареты и, обойдя участок вокруг, все-таки пошли в ту сторону, где, как я правильно предполагала, прятался автобус. По пути они останавливались у машин, лазили под капот (!!! может, хотели сделать вид, что это их машина?), бессмысленно кружили по дворам…
Untitled
Если в начале у меня еще были какие-то сомнения насчет того, что это нарушители, то во время такой «гонки» они развеялись. Когда вас кто-то преследует, что вы делаете? Правильно, вы оборачиваетесь всем телом и спрашиваете: «Вам что-нибудь нужно?» Эта же парочка периодически смотрела в сторону, кося глазами на меня и явно не смея оборачиваться. Подобное поведение послужило им не на пользу и только выдавало их с головой.
В какой-то момент я отстала на приличное расстояние и ребята подумали, что они оторвались. И сразу же привели меня к автобусу с табличкой «Заказной» (заказной автобус позволяет легко спрятать концы, если заказ делается от завода или компании). Я вышла из «тени» и сфотографировала их рядом с ним, они испуганно бросились от него в сторону. Автобус был пуст, водителя тоже не было видно ни внутри, ни около. Преследование возобновилось и практически сразу же этот самый автобус проехал мимо, просигналив нашей «черной» парочке.
1.x
Я подумала, что если он уехал, то они знают куда и так или иначе приведут меня к нему. Мы снова начали плутали по дворам, пересекли Новый Арбат, пробежали часть Старого, и я решила вернуться — слишком долго меня не было на участке. Вернулась уже к 5, «карусельщиков» больше не было.
Территория моей пробежки (в одну сторону):
Результаты
Когда срок голосования подошел к концу, началась какая-то кутерьма — почти все члены комиссии работали на выборах впервые (даже председатель! как такое может быть?), и на руках у них были разные инструкции касательно очередности послевыборных процедур. Бедная молоденькая председатель, которая действительно хотела делать все честно и правильно, запуталась в разных инструкциях. Она звонила на горячую линию, и ей говорили то одно, то другое, то третье. Поэтому первые полчаса, или даже больше, не произошло ничего — ни вскрытия КОИБов, ни погашения бюллетеней, ни подсчета подписей в книгах — все просто стояли/бегали по помещению и озвучивали свои версии, а также свое мнение по поводу выборов в принципе.
20130910122114
В конце концов, мы приступили к подсчету подписей в книгах, потом добавили в КОИБы бюллетени из выездной урны, далее — долгожданный момент! — распечатали электронный протокол. Результаты удивительные:
Дегтярев — 15
Левичев — 14
Мельников — 104
Митрохин — 39
Навальный — 392
Собянин — 335
Из-за разных бюрократических мелочей мы засиделись за полночь. Говорят, самое значительное число фальсификаций происходит при составлении протокола, но у нас все было в порядке. Нам выдали заверенные копии протокола, в ТИК с председателем отправилась наблюдатель с правом решающего голоса.
… УИК 74 завершил свою работу, получив звание самого приятного избирательного участка; теперь кормить кошку и домой — возвращение к бытовым мелочам.